Как далеко-далеко, где-то там в Подмосковье
Фотографию сына уронила рука
А по белому снегу уходил от погони
Человек в телогрейке или просто зека

Мать прислала письмо - захворала сынок
Знать готовить белье, уж подходит мне срок
Только прежде, чем в путь мне хотя бы разок
Перед смертью взглянуть на тебя бы сынок
Потеряла покой, все одно - как ты там
Неужели теперь уж не свидеться нам
Я б примчалась к тебе, да подняться не в мочь
И на дерзкий побег
И на дерзкий побег он пошел в ту же ночь


В небо взмыла ракета и упала за реку
Ночь опять поглотила очертанья тайги
А навстречу из леса беглецу человеку
Вышел волк-одиночка и оскалил клыки

Человек вынул нож: "Серый, ты не шути,
Хочешь крови, ну что ж - я такой же как ты;
Только стоит ли бой затевать смертный нам
Слышишь лай, то за мной псы идут по пятам.


Я ведь тоже как зверь - в угол загнан людьми,
А раз так - что ж теперь нам делить, черт возьми
Видишь сам бог не дал ни тебе и не мне"
Волк еще постоял,
Волк еще постоял и растаял во тьме


Рвали повод собаки в кровь сдирая ладони
След петлял и терялся, грозно выла пурга
А по белому снегу уходил от погони
Человек в телогрейке или просто зека


А ефрейтор один тоже мать вспоминал
И средь черных осин все бойчее шагал
Десять суток цена - кто назначил ее
Вот мелькнула спина и поднялось цевье


Сухо щелкнул затвор, обернулся зекан
"Сука" - выдохнул он, и взглянул в облака
А вверху пустота, лишь вдали по кривой
Покатилась звезда,
Покатилась звезда словно в отпуск домой


Снег расплавили гильзы, и истек алой кровью
Человек в телогрейке, безымянный зека
А далеко, далеко, где-то там, в Подмосковье
Фотографию сына уронила рука.
А далеко, далеко, где-то там, в Подмосковье
Фотографию сына уронила рука