Я в этой комнате жила, садилась в кресло и смотрела 
На острый краешек стола, где лампа рыжая горела. 
Я приходила и лгала, и пела, и вязала свитер. 
И где ж я столько слов брала, таких ненужных и избитых? 

Казался лишним каждый вздох, несвоевременным дыханье, 
Началом всех земных разлук казалось каждое свиданье. 
Под потолком качался шар, уже почти не пахла елка, 
Дует расстроенных гитар молчал в углу за книжной полкой. 

И все не так, и все не то: то он чужой, то я чужая. 
Снимаю с вешалки пальто. До остановки провожает. 
Он жив, и я едва жива. Стихи зачеркнуты в тетради. 
А в это кресло кто-то сядет и будет говорить слова. 

Сначала разобьется шар, потом порвется старый свитер. 
И мы, друг другом позабыты, уйдем по грифам двух гитар.